2. товарно-денежные

У меня осталось три дня командировки. План минимум — найти Ванессу. Программа максимум — то же, плюс продать японца и купить чего попроще.

Но где ее искать, если нет дома, телефон не отвечает? Заглянул в листки Олега. Номер пейджера. Прекрасно. Работодатели держат Ванессу на коротком поводке, таком коротком, что даже не знают, как найти в случае надобности. Но позвонил, сбросил на пейджер свой сотовый и просьбу позвонить. Ванесса отозвалась уже почти ночью.

-Знаешь, где остановка "Заря"? Подъезжай туда через полчаса. Подождешь подольше, я подойду к твоей машине. Она та же?

Через какое-то время, когда уже совсем стемнело и кругом зажглись огни, Ванесса открыла дверцу слева и села рядом.

-Ванесса, к чему такая конспирация?

-Потом расскажу. Поедем куда-нибудь в тихое место? Поехали в мою квартиру. Может, они сняли наблюдение... — странно сказала она.

Мы купили продуктов в ближайшем супермаркете, приехали в ее гнездо... Талантливо, с любовью обставлялось. Машке наверняка было бы чем восхититься. Пока Ванесса готовила поесть, я позвонил домой.

-Это ты? Я сплю уже, — пробурчала сонная Маша.

-Как ваши дела?

-Ты когда приедешь?

-Маша, — рассмеялся я, — ты б хоть раз для разнообразия не задавала этот вопрос. Машенька, последний день учебы — пятница. Если я смогу продать машину, то чуть-чуть задержусь.

-Сима, ты хочешь продать машину? Что случилось? — удивилась Маша. Я представил, как при этом округлились ее припухшие от сна глазки.

-Ничего, просто не могу на таком танке по городу ездить. Интерес большой...

-Ты с Ванессой? — спросила она, и прямо как в воду глядела. Я снова рассмеялся, но она задала свой вопрос еще раз, когда смех остановился.

-Маша, иди спать. Я тоже через полчаса поеду к тете Наде.

-А успеешь за полчаса-то? — съязвила Машка.

-Маша, я мог бы и наврать тебе. Но не стал. Я нашел Ванессу только сейчас, у нее, кажется, большие проблемы. Мы обсудим все и я уеду.

-Ладно, Сима. Я пойду спать. Спокойной ночи, — спокойно сказала Машка, но на последнем слоге взвизгнула, и я понял, что бросая трубку, она уже будет реветь...

Господи, ну почему она мне не верит? И добро бы был повод.

-Что, думаешь: Серафим Игнатич подкаблучник? — спросил я у вошедшей Ванессы.

-Обидно, когда тебе не верят, — поддержала она. — Есть готово.

Вот говнюха! Накрыла стол, свечи, салфеточки, вино... Помоги мне, помоги мне, в желтоглазую ночь позови...

В итоге хотел сказать одно, но из чувства противоречия сказал совсем другое. Хотел сказать — как мне тебя недостает, я каждый день вспоминаю и не могу найти себе дело, чтобы забыть, как же мне одиноко без тебя... А сказал другое, совершенно сухим голосом:

-Ванесса, ты от кого скрываешься?

-Ни от кого, — с грустной улыбкой отозвалась она. — От них не скроешься. Я просто временно решила взять передышку, они меня пока не дергают, понимают, что дальше границ города мне дороги нет. Просто чтобы меня не трогали, я временно живу у мамы. Слава Богу, она прописана совсем в другом месте, а живет здесь...

-Ванесса, ты сейчас не работаешь?

-Наработалась уже, — странно усмехнулась она. Подхватила чего?

-А с Антоном вы не встречаетесь? Извини, что спросил.

-С каким Антоном? — она действительно не помнила.

-С тем, которым вы камасутрой занимались в моей комнате.

-А, это когда ты на табуреточке сидел? — она весело рассмеялась, от души, до слез...

Она попросилась потанцевать со мной. Музыка, полумрак... Простые секреты женского обольщения. Держись, Серафим. Хотя... ради чего? Ради той пустоты, что закрадется в мой живот после расставания? Чтобы при новых ссорах и Машкиных упреках быть виноватым непонятно в чем? Может, и стоит обрести хотя бы повод для пока беспочвенных подозрений...

-Ванесса, маленькая моя, — шептал я, зарываясь в ее волосы. Что-то с ней не так. А, ясно, поправилась, перестала следить за фигурой... Может, хочет стать безобразной и таким образом отделаться от своих работорговцев?

-Мне трудно без тебя, — сказал я наконец. — Что мне делать?

Она не отвечала, только прижималась ко мне мокрым лицом.

-Я хотел остаться твоим другом. Искал тебя для этого. А теперь понял, что надо бежать, или уже сдаваться... Что мне делать?

Маша, прости. Анюта, прости. Простите, мои девочки. Оказалось невозможно оторвать от себя ванессу, правую руку, кусочек сердца, левое полушарие мозга...

Но Ванесса остановила музыку и строго сказала:

-Очнись, Серафим. Мне чужого не нужно. Я взяла, что хотела, а больше мне не надо.

-Ничего ты не взяла. Тебя же не отпустили? Значит, ты недостаточно хорошо симулировала свою шпионскую деятельность.

-Это только мои проблемы. Отправляйся спать, Серафим, я вымою посуду и тоже лягу.

После душа я снова уселся на кухне, глядя на Ванессу, наводившую окончательный порядок.

-Тебя мать не потеряет? – спросил, разбивая тишину.

-Она давно уже меня потеряла, – усмехнулась она. – Мы с ней никогда особо не ладили. Теперь только мало-помалу начали ощущать себя родными. Меня как закрутило еще со школы… Знаешь, эти первые дискотеки, мальчики… Чуть из комсомола не поперли за гульбу… Вовремя все развалилось. Слушай, Серафим, а ведь мы до сих пор комсомольцы!

-Это вы комсомольцы, – я с удивлением узнал, что Ванесса куда старше меня. – А мы пионеры.

-Пионер – значит «первый». А вы последние пионеры.

-Мы потерянные пионеры, – поддержал я. – Про нас очень быстро все забыли, когда стали делить большие деньги. Один мой знакомый недавно обижался, что вы, комсомольцы, успели занять лучшие места, а нашему поколению теперь никуда не протиснуться.

-Что, прямо все успели?! – съязвила Ванесса. – И что же лично я успела?

-Не о тебе речь, – пояснил я. – Просто сейчас действительно мы как бы выпали из всей жизни. Детки подрастают вроде моей Машки новые, раскрепощенные, без совковых комплексов… Это нам говорили: взрослых перебивать нельзя, учителя приветствуют стоя… А они учителя приветствуют матом.

-Просто нас еще как-никак воспитывали. А когда эти росли, родителям было не до моралей.

-Знаешь, что удивительно? Ванесса, ты помнишь это время – когда в магазинах ничего не было? То есть совсем ничего!

-Я помню, как покупала хлеб в длинных очередях, сразу штук пять буханок, а мама замораживала их, а потом оттаивала в духовке…

-Так вот представь: эти нынешние детки не помнят того времени. Машка представить себе не может, как это: в магазине меньше пяти сортов колбасы.

-Счастливые дети без печати кризиса… – вздохнула Ванесса.

-В общем, им впереди вся дорога. Младшеньким – и старшеньким. А нам, потерянным…

-Серафим, а тебе это надо? – вдруг спросила она. – Этот мир больших денег – он тебе нужен? После всего, что с тобой случилось?

-Ванесса, мне нужно только одно: накормить Машку и Анечку. Мне дороже мир в моем доме, чем дом в мире. В смысле – где-нибудь в Италии. Или Лондоне.

-Хорошо сказал, – засмеялась Ванесса. – Любите мир в себе, а не себя в мире…

-Мир вашего дома, – подкинул я.

Отсмеявшись сквозь зевоту, мы разошлись по койкам. Слава Богу, после такой социально-философской беседы всякие нефилософские желания сами собой отпадают…

Я проснулся от громких голосов на кухне. Наскоро оделся и выйдя в коридор, прислушался. Ванесса и еще как минимум два мужика. Разговор спокойный, но серьезный и даже более. Голова спросонья соображала: сняли наблюдение... Значит, Ванессу никак не могли выцепить другим способом и наблюдали за квартирой. Теперь приехали сюда и выясняют, почему она скрывается, и, скорее всего, готовят для нее новую миссию. Самое время поговорить о "калыме". Я открыл дверь и как с вышки в воду врубился в освещенное помещение. Ванесса бледная сидела на стуле, и прозрачный стол не скрывал ее располневшую фигуру.

-Доброе утро, — сказал я. Как и предполагал, два сутенера. — Ванесса, миленькая, сделай нам кофе.

Она тут же молча поднялась к плите. Наверное, она уже легла спать, когда они пришли: переодета в рубашку и сверху этот... типа халатика.

-Господа разбойники, до меня дошла информация, что некоторая сумма денег может навсегда избавить данную женщину от вашего присутствия, — заговорил я иронично-деловым тоном победителя. Даже если я проиграю, моя насмешливая уверенность лишит их пафоса.

-Интересная у вас информация, — отозвался один головорез. — Можно поинтересоваться, откуда?

-Не важно, откуда, а важно, куда, — пошутил я. Пошутил! — Так я слушаю ваши предложения.

-В общем, сумма откупного уже оговорена, — признался второй и назвал цифру.

-А как насчет гарантий? — поинтересовался я.

-Гарантии дают в магазине. У нас достаточно слова.

-Мы тоже практически в магазине, — не уступал я. — Раз есть цена, есть товар.

"Товар" подал нам кофе. В это время один господин набирал на сотовом некий номер. Тихо шамкнув пару слов, он передал трубу мне.

-Как я понимаю, у вас есть желание дать свободу певчей птичке, — прохрипел голос. Он показался мне знакомым? Впрочем, все голоса по телефону схожи...

-Мне необходимо знать, за что я плачу, — отозвался я.

-Мне кажется, вы это знаете, — надоели эти намеки.

-Я готов заплатить названную мне сумму, только не уверен, что она дойдет до истинного продавца.

-Теперь можете быть уверены, — убедил голос. — Отдайте трубочку ребятам.

Пока ребята завершали разговор со своим боссом, я вышел в комнату, вытащил Олегову пачку и отсчитал сколько нужно. Оставалось еще немало.

-До свиданья, — откланялись парни, заполучив деньги, тщательно пересчитав и по моему требованию оставив расписку. — Прощай, Ванесса.

-Целую все твои губки, — не удержался от гадости второй.

-Сволочи, — только и могла ответить Ванесса. — Жалко, что не опрокинула кофе им на яйца. Хотела еще... нечаянно.

-Тогда бы сделка не состоялась, — ответил я.

Мы сидели с ней за столом до рассвета. Она плакала, уперев локти в стол и поддерживая ими голову. Я гладил ее рыжие волосы, отросшие от корней бледно-русыми...

Я-то привык видеть ее веселой и беззаботной, но узнав поближе, понял: ее истинное лицо печально…

-Ванесса, давай вечером сходим в ресторан, отметим твою свободу! — дурная фраза, но голова с утра туго соображала. Я уже оделся по полной форме и обувался в коридоре. Курсы.

-Позвони мне днем, — согласилась она. Поцеловала меня на прощание. Мы целовались долго, пока я не понял, что надо или уходить, или оставаться навсегда.

Всю первую половину занятий я спал за последней партой, благо мы учились не в компьютерном классе. Марат разбудил меня в обеденный перерыв:

-Э, друг, ты чем ночью занимался? Ой, не отвечай, и так вижу.

-Бабу купил и всю ночь мучил, — отозвался подошедший Адольтер. — Серый, в другой раз возьми в долю. Нельзя ж так уматываться.

Они еще долго издевались надо мной. У меня горели губы и мелко дрожало все тело. Ванесса до сих пор не отпускала меня.

-Серафим, я тебе покупателя нашел. Ты еще не передумал свою "мафию" продавать? — неожиданно сменил тему Марат.

Я моментально проснулся.

Адольтер заржал:

-Я ж тебе говорил, надо не нашатырь давать нюхать, а зеленые!

-После занятий подойдет заинтересованная сторона. Ты сколько хочешь?

-Марат, я вообще плохо знаю этот рынок. Раз уж ты такой добрый, скажи, сколько надо просить.

-Я скажу, и документы помогу оформить. Всего-навсего за два процента. Учти, обычно прошу пять.

-Не вопрос. Два так два. Лишь бы хватило на новую машину. Как ты думаешь, хватит на «одиннадцатую»?

Занятия после обеда прошли быстро и весело. Перекись демонстративно игнорировала меня, осчастливив своим вниманием какого-то прыщавого лысого мальчика. Мы с Маратом и Адольтером вытряхивали у преподавателя все имеющиеся у него знания, а в конце пообещали, что если он завтра не принесет нам последнюю подборку утилит, мы его самого утилизируем. Мужик оказался с юмором и не обиделся.

При моем японце уже вертелся паренек в кожаной куртке (идиот, на дворе плюс двадцать пять!). Марат занялся разработкой клиента, я подсказывал по мере надобности, а Адольтер стоял рядом до кучи. Сказал бы – для внушения уважения, но уважение своей комплекцией в этой команде мог внушать только я.

Через два часа переговоров мы отправились в ГИБДД, чей рабочий день уже заканчивался, но хорошим людям, желающим, чтобы твои детки ели по утрам колбаску, можно ведь и помочь…

В общем, к ночи я стал богатый и безлошадный. Забрел в автосалон, молодцы ребятки, допоздна работают, и попросил до завтрашнего дня оформить вот эту вот машину…

С этой беготней я забыл позвонить Ванессе.