Глава пятая. Черная кошка

1. черная

В город мы поехали только через две недели, когда начиналась вторая Машкина сессия. Да и смысла торопиться не было: Адольтер хоть и проявил признаки жизни, но был практически в невменяемом состоянии. Ему предстояло несколько пластических операций на обожженном лице и кистях рук, и привезти его из Германии Костя не торопился.

Однако еще до поездки в город стали происходить очень, очень странные вещи.

Утром, кажется, в Рождество, я вышел за ворота расчистить снег и увидел следы, подходившие прямо к нашим окнам и опять же воротам. Следы больших ботинок, которые обрывались у заснеженной дороги, на которой обычно были следы только моего «японца» и штук трех соседских автомобилей. Я бы и рад был посмеяться над визитом Деда Мороза, интересовавшегося, какого цвета у нас шторки в ванной…

Я списал этот факт на свою мнительность в связи с пережитыми событиями, но помня о том, что Пилявин свободен, хоть и «кастрирован», решил при случае посоветоваться с Олегом.

Дня через два вырвался в кои-то веки домой на обед, и подъезжая к дому, заметил, что от наших ворот отъехал черный джип. Я негромко открыл дверь, вошел… Машка стояла на нашей кровати, мягко говоря, кверху попой, и в таком положении читала книжку.

-Забавно. Что делаем?

Машка вздрогнула и села.

-Фу, напугал. Мог бы хоть позвонить. Я бы уже все разогрела.

-А что за позы?

-Это называется коленно-локтевое положение, – смутилась Машка. Я ответил, что догадывался, как это могло называться. – Мне акушерка сказала так стоять почаще, чтобы матка свободно висела и детское место формировалось повыше.

Я ничего не понял, но она и не оправдывалась.

-Что за гости у тебя были? – спросил я. Машка испуганно посмотрела на меня. – Кто тут к тебе в мое отсутствие на черных джипах ездит?

-Господи, что, опять? Я уже боюсь в окно выглядывать. Симочка, они почти каждый день приезжают в разное время, постоят тут минут десять прямо у ворот и потом уезжают.

-Кто «они»?

-Если бы я знала. Я надеялась, может, это из твоих ребят…

-Почему ты раньше не говорила?

-Не знаю. Не хотела пугать. Ты не спрашивал. Я вообще тебя сейчас очень редко вижу! – она говорила уже из кухни, и вторя ее голосу, там уже что-то шкворчало.

-Машенька, если еще раз приедут, ты не пугайся, – успокаивал я, уже уплетая котлетки. – Понимаешь, если от нас что-то хотят, то сначала скажут, что именно, а потом только начнут действовать. А если сначала пугают, а потом говорят, то это детский сад. Я с Лёшкой, конечно, поговорю, но ты будь спокойна. Посмотришь аккуратно из окна кабинета, на глаза им, конечно, не лезь. Постарайся запомнить номер. Я тебе на стол положу бумажку и ручку, запишешь. И всё. А бояться ничего не надо. Это пусть нас боятся, правильно? – Я обнял ее и поцеловал маковку. – Если вдруг им захочется пройти в дом, Гретка с них штаны спустит.

Жену-то я успокоил, а вот сам задергался. Дробовик – раз, армия – два, Дед Мороз – три, и черный джип – четыре. Многовато.

Я думал об этом по дороге в город, и о том, что сказать Олегу о своих догадках. Машка номер записала, но не весь. Она не записала региональный номер и две крайние буквы. Не разглядела. Я пробил по базе данных, но разве тысяча вариантов может что-то дать? Не попалось ни одной знакомой фамилии.

Машка задумалась о чем-то своем, припав к стеклу щекой. Я вел коня по полупустому шоссе, поэтому сразу заметил, когда сзади на приличном расстоянии замаячил черный джип. Он не подъезжал ближе и не отставал. Разглядывать его номера в качающемся зеркале, конечно, было бы безумием. Он ехал за нами часа два, и я ничего не говорил Машке. Незадолго до города джип исчез так же неожиданно, как появился.

Как поживаете? Ничего, бывает хуже.

Мы устроили Машку в общежитие, где с почтением к ее округляющемуся животику жену поселили в комнату почище.

-Что, поехали за собакой? – пошутил я. Наша плюшевая псина сгорела вместе с хламом.

-А что, поехали, – засмеялась Машка.

Но в «Детском мире» мы купили не только новую псятину. Машка выбрала для Ленки и ее адольтера-младшего квадратный коврик с налепленными на него мягкими игрушками, небьющимся зеркалом, нарисованной мамой и квадратиками-полосочками… В общем, будет валяться на коврике на пузе и заниматься, а Ленка сможет в это время хоть посуду помыть, – так объяснила Машка.

Ленка нам очень обрадовалась, и пока ее мама, приходившая помогать ей, стирала пеленки-штанишки, Машка схватилась за миксер и принялась готовить кекс. А я сказал: «Давай, я тебе что-нибудь приколочу или хоть пол помою». Ленка без лишней скромности согласилась. Покормила проснувшегося Костика и только потом вынесла его нам на обозрение. Что и говорить, Костик был битюг что надо. Богатырь. Ручки и ножки словно хорошая ветчина, туго перетянутая нитками, –  сплошные складочки. Машка на руки Костика не брала, боялась такой тяжести. Зато я потискал немного маленького Адольтера, а он в ответ благодарно что-то повизгивал.

Коврик его мало заинтересовал, за исключением зеркальца, в которое он выпучив глаза пялился, изо всех сил удерживая свою голову с лысинкой на задней стороне.

-Ну все, Маша, чувствую, ты тут день и ночь будешь торчать с Ленкой, – поддел я. – Пропала сессия.

-Ничего не пропала, – надулась Машка.

-Мы скоро уедем, – сообщила Ленка и только тут я заметил, что в доме идут сборы: все лежит отдельными кучками, пакетами…

-Куда? – хором спросили мы.

-К папе, – ответила Ленка и улыбнулась. Она вроде не зналась со своим отцом?

-В Германию? – Машка молодец, первой сообразила, о каком папе речь.

-Да, Костя уже оформил документы, вот-вот уезжаем. Он выберет время и мы улетим.

-Это вы хорошо придумали, – оценил я. – Так вы на пээмжэ или как в гости?

-Пока как гости, наверное, вернемся, если все будет хорошо. Там у них многие родственники живут, а эти не хотели уезжать. Костя – из-за бизнеса, а Сашка… Ему вообще было все равно.

-Жалко, я только успела к вам привязаться, – протянула Машка. – Вы вернитесь потом, пожалуйста.

-Машка, оттуда, – пошутил я, – еще никто не возвращался.

-Костя сказал, что он еще ничего не понимает, что к нему вообще может не вернуться память. Если ему там приходится заново писать учиться, – Ленка сделала ударение на первом слоге.

-А мы через неделю на УЗИ идем, – похвалилась Машка. – Узнаем, кто у нас – мальчик или девочка.

-Я вам желаю девочку, – улыбнулась Ленка, перехватывая своего тяжеловеса.

Олега я застал только вечером, у Алены.

-Что, братья мои, вы когда поженитесь? – спросил я.

-На ней, что ли, жениться? – поморщился Олег.

-За кого? За этого – замуж?! – возмутилась Алена.

Забавные детишки. Но ближе к делу. Черный джип.

-Мне только одно интересно: это Пилявин или не Пилявин? – подытожил я свой краткий рассказ.

-И почему Пилявина не взяли под суд? – спросил Олег.

-Ребята, дело Пилявина рассматривали как чисто административное. Человек имел магазин стройматериалов и из него собирался строить вверенный ему же объект. Эта ситуация называется конфликт интересов. То есть как у руководителя проекта супермаркета у него есть интерес в наименьшей стоимости ремонта, а как у поставщика материалов и услуг – интерес в наибольшей стоимости. Чисто экономический конфликт. В Америке за это дело увольняют с работы, не разбираясь и не давая исправиться. Его тоже уволили из Альянса. Поскольку он потратил средства Альянса на строительство своего магазина, чего я уж совсем не могу понять, на что он надеялся…

-Я зато знаю, на что… – буркнул я.

-Чтобы не тратить время на вытягивание из него этих денег, Альянс отобрал право собственности на ваш магазин, а потом предложил выкупить его Олегу. В итоге вопрос решился, Альянс спокоен, и уголовного дела, естественно, не завели. Уволили и всё.

-А нас теперь кто может защитить?

-Серафим, к сожалению, ничем не могу тебя успокоить. Вот когда появится открытая угроза или что случится конкретное, тогда будут меры по изоляции Пилявина. А пока считается, что он никого не трогает.

-Подожди, а авария? А пожар? Вот тебе конкретные противоправные действия.

-Олег, объясни ему, – попросила Алена.

-Вот за эти конкретные действия, плюс еще за кое-какие, ты знаешь… За это все Пилявина лишили сана в той организации, в которой он сидел другой половиной… – Алена закрыла уши.

-Костя Адольтер постарался? – догадался я. – Кстати, вы знаете, что Ленка назвала сына в его честь – Костей?

-Еще бы, если бы не Константин Германович, Адольтер бы уже доехал на тот свет, – заметил Олег.

Алена пригласила нас на кухню попить кофе. Кофе на ночь, – спасибо, конечно. Но есть прогресс, чувствуется влияние Олега: хозяйка расщедрилась на булочки из Машкиной любимой Слободы. Призналась мне как-то рыженькая, что они с девчонками из общежития каждый день по два раза бегали в эту Слободу за булками. То-то она сама как булочка.

-Олег, присмотрите тут за Машкой? Я твой телефон ей дал, вот тебе ее мобильный. Что-то неспокойно мне оставлять мою детку с животиком.

Олег, провожая меня, вышел в коридор, выдал конверт, сказав: «Премия», и пообещал в случае малейшей опасности приехать и во всем разобраться.

Утром, повидавшись с моим солнцем с солнышком и оставив ей побольше денег, я простился почти на месяц.

После общаги я заехал еще в два места. Компьютер – раз. Немыслимо тяжело было видеть в кабинете пустой стол. Руки плакали по своим собственным клавишам, хоть и нельзя сказать, что на работе мне этого добра недоставало. А второе – это книги. Их мне недоставало дома, пожалуй, даже больше всего. Но покупать эти новоделы в ламинированных бумажных обертках мне не хотелось. Слишком дешево были сделаны и слишком дорого стоили эти новые книжки. Для таких консерваторов, как я, придуманы букинистические лавки. Мой «японец» покряхтывал на обратной дороге от массы первой и вторых покупок. А я мысленно перебирал все тома в памяти и размышлял, с чего начать: перечитать старое или взяться за то, что всю жизнь хотел почитать, но недоставало ума купить.