Анна Ведерникова. Август моего солнца. Продолжение

Из факса медленно поползла бумага и тут же стала сворачиваться в трубочку. Куда ж я все-таки попала? Может, когда-нибудь потом посмотрю на обратный номер, вычислю по телефонной базе. Когда-нибудь, когда этот день закончится…

Как только освободился телефон, я начала названивать на телеканал. Упрашивать, умолять. Человек, который еще недавно работал на моем месте, называл эту функцию «придурок-попрошайка».

-Вы – самый лучший, самый рейтинговый канал. Он у нас основной в медиаплане, - что еще можно сказать в ответ на «Вы должны нам полмиллиона»? Долгий и тяжелый двадцатиминутный разговор, полный моих вздохов и извинений за свою амбициозную компанию…

И все-таки я нашла ниточку, за которую можно потянуть. Самым действенным аргументом стало то, что «когда мы в этом месяце заплатим вам и те пятьсот, и еще триста новых, это ж какая будет сразу куча денег!». И клятвенно пообещав, под свою личную ответственность, что «вот буквально завтра начнем платить», я получила вымученное согласие.

Я влетела в ЕЕ кабинет, сияя:

-Они согласны, только если мы им в этом месяце все заплатим!

-Заплатим, - ответила без тени радости на лице и выдала компакт-диск с новым рекламным роликом.

Я упала на свой стул без сил и решила, что сегодня перевыполнила дневную норму. Не буду больше ничего делать, вот только отвезу ролик на четыре канала и допишу отчет о проведении Дня Города.

На моей клавиатуре лежала свернутая в трубочку факсовая бумажка. Я развернула ее. «Давайте встретимся сегодня вечером, - написал равнодушный факс незнакомым мне почерком, - у кинотеатра в 19-00».

С трудом я сообразила, что это тот самый «прайс», который я получала неизвестно от кого.

-Марина! – окликает меня голос на остановке. – Марина, я уже полчаса жду!

Совершенно незнакомый парень подходит ко мне и дарит батончик «Пикник».

Смотрю на него в упор, пытаясь вспомнить… Наружная реклама? Сувенирка? Может, оператор с какого-нибудь канала? С подрядчиками общаюсь чаще по телефону…

-Я ж тебе сегодня свидание назначил, по факсу. Ну, ты меня не знаешь. Я в одной фирме работаю, в команде «Кэдбери». Любишь «Пикник»?

-А если бы работал в команде «54 метра», тогда бы мне бумаги туалетной презентовал? – усмехнулась я.

-А пошли в кафешке посидим? Или лучше знаешь, куда? В «Сибирку»! Давай? За пять минут доедем.

Пока маршрутка везла нас в пивной ресторанчик, мы развивали тему «что подарит девушке супервайзер по водке, по компьютерам и по презервативам».

И только усевшись за столик и сотворив заказ, я попыталась познакомиться.

-Ну, человек-шоколадка, рассказывай, откуда ты меня знаешь.

Он долго строил из себя дэвида копперфильда, а потом просто сказал:

-У тебя на лацкане бейджик, там твой «Гамбург», имя-фамилия и должность. Вот так, Марина Данаева, специалист отдела маркетинга. Я сразу понял, что ты за человек, когда в своей конторе трубку взял вместо секретарши.

-М-м, как интересно, - сказала я, снимая бейджик с пиджака. – И что же это ты понял?

-Что-то. Что тебе плохо. Ты чуть не разревелась, наверное, начальство наорало. Пока заказ принесут, Ты съешь шоколадку. Там эндорфины – гормоны счастья…

Вечер закончился утром. Я так и не спала всю ночь. Наутро вызвали такси, прямо из «Сибирки», потому что я боялась опоздать на работу. Опоздание равно штраф, десять процентов от зарплаты.

Переев и перепив гормонов счастья, работать не хотелось вовсе. Но уже через час, по исходу планерки, настроение было совсем иным.

-Составить список ВИП-гостей на открытие ресторана, подать его к трем часам на утверждение директору!

Лошадь с хвостом на голове, - моя начальница, - как будто специально ночами выдумывала, как похлеще проявить свою ненависть к специалистам. Что мешало ей дать это задание неделю назад? А может, сей квест босс подал ей как раз этой ночью?

Обзвон трех десятков секретарш примерно с одним и тем же идиотским вопросом «Петр Иванович (или Мирон Наумович)  еще является главным санитарным врачом города (или председателем правления Плюмбумбанка)?» занял у нас с коллегами пять часов, на обеденный перерыв мы не ходили, потому что кушать таким бездельникам некогда.

За отработанный список, поданный в 14-45, мы получили по самые уши. Оказалось, необходимо уточнить в каждом офисе не только адрес, но и время, когда можно доставить приглашение, имя и чуть ли не год рождения офис-менеджера…

Вечером мы решили напиться до потери человеческой речи.

В конце рабочего дня я достукивала текст письма с рассылкой моего резюме, когда получила смс, где мне сообщали, что я самая прекрасная, и что от меня пахнет васильками. Интересно, какой у васильков запах?!

Откинувшись на стуле, я отдыхала и тихо таяла от воспоминаний. Как наши пальцы терлись друг о друга, опрокидывая мысли и мешая разговору. Как выйдя из ресторана, мы целовались без отрыва почти час, отчего пришлось вызывать такси и дальше смущать таксиста, впрочем, ему не привыкать… Весь день приходилось заглядывать в зеркальце, потому что казалось, что мне расцарапало всю шею его щетиной… Я заснула за столом, кажется, минут на двадцать, так крепко, что крик телефона не сразу смог привести меня в чувство: где я и кто все эти люди?!

Вечером мы все-таки пошли в боулинг всей командой. Амуры амурами, но дух коллектива – это святое. Хмель подействовал мгновенно, и проснулась я дома с опухшими глазами. Кто-то довез меня и передал грустной маме.

В субботу нечего и думать было об отдыхе. Открытие ресторана – праздник только для тех, кто приглашен. Мы же – закулисные духи, без которых праздник невозможен.

Все сразу пошло наперекосяк. Позвонили из агентства и сообщили, что заболела солистка, которую мы прослушивали накануне. Петь гостям будет неизвестная нам особа. Для подстраховки я попросила прислать двоих.

Аппаратуру привезли на два часа позже назначенного времени, поскольку застряли в пробке по поводу приезда какого-то важного перца в наш городишко. Заканчивали настройку уже при первых гостях…

Из настольных табличек, что вчера распечатывал дизайнер, три оказались с жуткими грамматическими ошибками; полчаса вызванивали Генку, талантливого дизайнера и законченного двоечника, чтобы он проснулся, добрался до офиса и там перепечатал заново…

Но самым непредвиденным оказалось то, что накануне трое новых официантов намертво переругались с администратором и не вышли на работу. И Лошадь ничего лучше не придумала, как надеть фартуки на маркетологов… Наталья Павловна, администратор ресторана, наскоро инструктировала нас, с какой руки подавать горячее и забирать посуду, при этом мы дружно натирали рюмки и фужеры льняными полотенцами. Что ж, полезное занятие – теперь буду знать, как добиться, чтобы посуда сияла и не цепляла следы пальцев…

В перерывах между накрыванием столов я бегала встречать приглашенных телевизионщиков. Два канала пришли вовремя, получили свои пресс-релизы и занялись своей аппаратурой, а еще два привычно опаздывали и заставляли дергаться.

Видя, что я присела на минуту и беседую с фотографом, Лошадь поманила меня пальчиком с дюймовым ногтем. «Когда генеральный будет говорить слово, пусть обязательно все снимают. И еще помоги Наталье Павловне расставить вот эти желтенькие шарики».

Ресторан стали наполнять представители городской номенклатуры. Пузатые дядьки с разномастными спутницами, молодые лоснящиеся мужики с женами, похожими на бабушек…

В вип-зале распевались солистки. Одна вроде бы ничего, голосистая, вторая вызывала большие сомнения.

Фанфары - Босс сказал торжественное слово, ТВ торжественной шеренгой это отсняли, слегка прошлись по залу и затем я усадила их за отдельный столик, ближе к служебной двери, чтоб удобнее было сновать между кухней, гостями и своей прямой работой – связями с общественностью.

Дальше маятник стал раскачиваться с нарастающей скоростью. Кухня-гости-телевидение-кухня, и запомнилось только «Эй, водки еще принеси! Эй, девушка, нельзя нам побыстрее пельмени?! Девушка, а заказать можно?»

Я уже помнила в лицо всех гостей, их можно было перемешать, как колоду карт – я рассадила бы назад с точностью процентов на девяносто…

На кухне кучкой сидели на корточках наши измотанные маркетологи. Женька еще пытался по привычке балагурить, но кислые улыбки коллег ему очень мешали…

Гости уже танцевали и кто-то дошел до чая, самые воспитанные начали расходиться.

Я попрощалась с телевизионщиками (дежурной фразой «В понедельник ждем тексты на согласование!») и присоединилась к коллегам, высокопрофессионально убирающим грязную посуду с опустевших столиков.

Каменные ноги на автопилоте носили меня по привычному маршруту зал-кухня, голова уже и вовсе отключилась, желудок схлопнулся (гордость не позволяла подкармливаться с чужих столиков). Пока мы убирались, зал пустел, и через два часа мы убрали все, кроме столика нашего босса, за которым сидели Лошадь и еще двое гостей.

Тогда мы и сели наконец за самый дальний столик, где, никем не тронутые, стояли разносолы и уцелевшие бутылки. Мы накинулись на еду как блокадные ленинградцы и даже не заметили, как босс с Лошадью проводили последних гостей и подошли к нам.

-Присядем к вам, ребята, - сказал босс очень медленно, и маринованная кукуруза застряла с той стороны моего адамова яблока.

Лошадь привычно улыбалась.

-Давайте нальем, - предложил он, и Женька первым подхватил инициативу. – Хочу сказать вам спасибо. Вы сегодня все очень хорошо организовали, вы крепкая команда. Молодцы. Спасибо.

Он еще долго говорил что-то, слабо различимое сквозь громкую музыку, и Лошадь поглядывала на него, шевеля губами: «Давай поедем. Тебе хватит уже»... Свалили, – очевидно, в королевскую конюшню…

Когда закончился этот день, мы взяли такси и всей толпой поехали в клуб, где мы имеем бесплатный вход, потому как спонсорим одну из регулярных вечеринок. Несмотря на каменные ноги, я уплясалась до одури. Наша дружная команда орала громче всех и сделала недельный план бару.

Он позвонил только через неделю. К этому времени я жестко подсела на сигареты и абсолютно убедилась, что моя личная жизнь в очередной раз дала трещину: на две моих смс не пришло никакого ответа.

Только работа и помогала забыться. Первые два дня это – жесткий прессинг при согласовании телесюжетов об открытии ресторана, потом – беготня с газетными статьями, обед за факсовым аппаратом и крики по телефону «третья снизу строчка – переделайте! Ждем верстку!»

продолжение>>