Тридцатого декабря от меня
ушел муж. Глупо и неожиданно.
Поссорились мы из-за того,
что он хотел с друзьями пойти в баню. Традиция, видите ли. И побоку ваши
курицы, маринады, пылесосы и елки. Мы переругались, хлопнула дверь, – я с
Митькой осталась одна.
У меня не было ни обиды, ни
огорчения – одна ярость, причем ярость какая-то созидающая. За какие-то пару
часов перемылись все полы, сварился ужин и отгладилась гора белья. Когда Митька
проснулся, я попросила соседку, тетю Машу, посидеть с ним. У меня оставалось
одно дело – самое важное. Митьке нужна елка.
Недалеко от нашего дома, у
магазина, стоял мужичок с пятью облезлыми сосенками. Как сказал бы американец,
«Это йолка не для моего сына». Я поехала на центральный рынок.
Вся площадь рынка была
усыпана хвоей. При этом ни одного продавца с елками не было. Однако народ стоял
и упорно ждал: скоро должны привезти свежие сосны.
Начинало темнеть. Толпа
неудачников, отложивших покупку новогоднего дерева на последний день, топталась
и подпрыгивала, изредка мирно поругиваясь. Особо замерзшие отделялись и уходили
в здание рынка погреться. В перерывах между уличным дежурством и я не раз
отхлопывала там замерзшие конечности, но надежда была сильнее мороза. Моему
сыну нужна сказка.
Когда грузовик все-таки
подъехал, его взяли штурмом. Елки действительно были роскошные,
свежесрубленные. Продавали их втридорога, но это не останавливало желающих. Зато
желающие активно останавливали таких дохлячков, как я. Все мои попытки
забраться в кузов закачивались в соседнем сугробе.
Драка за елки закончилась.
Грузовик уехал. Народ разбежался. Лишь жалкая кучка хлипких неудачников
осталась на зеленом хвойном ковре.
Тогда я купила топор. Моему
сыну нужна елка!
Было уже очень темно и
холодно. Тем не менее, я села в пригородный маршрут и в жуткой давке поехала куда-то
к северу от дома.
Через час я вышла из автобуса
и побрела от дороги в лес.
Едва уловимая тропинка то и
дело исчезала, окуная меня по колено в снег. Когда поднимался ветер, лицо
словно обдавало кипятком. Только яркий фонарик Луны еще пытался меня как-то
обнадежить.
Я еще не дошла до соснового
бора, а уже поняла, что моя затея была очень глупой и неосторожной.
Еще минут через десять просто
села в сугроб и затихла. Почему-то стало тепло, и словно откуда-то издалека
стала доноситься нежная музыка. Один за другим гасили свет в кабинетах моего
сознания, сдавали ключи на вахту и покидали мою больную голову. И вдруг
сработала аварийная сигнализация: Митька там, дома, меня ждет; и лучше
вернуться без елки, чем не вернуться совсем! Я вскочила, хоть мое тело меня уже
не слушалось, и, как в вязком сне, побежала назад.
Через какое-то время поняла,
что заблудилась.
Был один выход: идти обратно
по своим следам. Так я шла недолго. Следы на снегу пересеклись с чьей-то
тропинкой. Какая из них моя, я не была уверена. Теплая шапка никак не давала
мозгам замерзнуть, и они выдали такой результат: идти по левой дорожке. Есть, вроде
бы, такое правило лабиринта.
Меня ждал Митька, и только
поэтому я не падала в снег со словами «пропади весь свет», а если падала, то
вставала и, спотыкаясь, шла дальше.
Наверное, я бы в конце концов
замерзла в лесу. Потому что все-таки ошиблась тропинкой. Но она вывела меня к
костру.
Когда я поняла, что впереди –
огонек, то чуть не закричала от радости. А огонек разрастался навстречу моим
шагам. И вырос в метровый костер, вокруг которого сидели… Я даже не сразу
поняла, в чем дело. Там сидели Деды Морозы.
Они увидели меня и
переглянулись.
-Д-д-драсссь, – еле
поговорила я. Это было мое «Здрасьте!»
Я медленно подошла к костру.
Сняла варежки и стала греть руки. Вокруг было полное молчание. Деды Морозы (их
было 12 штук!) переглядывались.
-Вы кто? – спросил наконец
один.
-Я замерзла. Я согреюсь и
уйду, – ответила я.
-Как вы нас заметили? –
спросил кто-то.
-Как-как. По костру.
-Понятно, – заговорили меж
собой Деды. – Эффект Надсона рассчитан на нормальную температуру тела. А у нее
на два градуса меньше.
Мне было все равно, о чем они
говорят. Я таяла. Они это поняли и продолжили свою беседу.
-Кстати, про Снегурочку
слышали? Это наш шутник Джонни ночью вживил в нее микропроцессор, пошла
программа развертывания. К утру снегурочка уже была как человек. Ее и приняли
за девочку. А потом, когда через костер скакали, процессор расплавился. Он же
максимум на сорок пять градусов рассчитан.
-А почему не было
предохранительной программы? От русской бани, от печки, от костра, опять же…
-Так ведь Джонни взял самую
дешевую модель. Он же в шутку это сделал!
-Шутки… А дед с бабой с горя
копыта отбросили.
-Ты знаешь, что Джонни за это
было? Ему защиту диплома запороли и отрезали доступ к… – и рассказчик оглянулся
на меня. Воцарилось молчание.
-А что мы с нашей гостьей
будем делать?
Я оторвала глаза от костра и
посмотрела на них.
-Пусть так идет, – сказал
один.
-Нельзя. Конспирация, –
ответили ему.
Тем временем мне стало жарко,
я скинула шапку и дубленку. За мной продолжали наблюдать. Но я уже ничего не
боялась. Разве можно ждать неприятностей от Деда Мороза?
Один Дед Мороз не сводил с
меня глаз. Разглядывал, будто инопланетянина. Он спросил:
-И что вы делали в лесу?
Я начала рассказывать и тут
же разревелась. Все пережитые мной события вылились через глаза и нос. Деды
Морозы смущенно переглядывались. Когда я закончила рассказ,тот самый Дед предложил:
-Давайте поможем. Для ребенка
же. Смотрите, даже мороза не испугалась.
-Дим, – сказал ему другой. –
Мы не должны вмешиваться.
-Но ведь все равно
вмешиваемся. Когда детям подарки носим.
-Это другое.
-Никакое ни другое. Это –
тоже ребенку.
-Там у нас – легенда. А тут
придется имплантировать сепаратор памяти.
«Бог мой! Шпионы, что ли?» –
я ужасно испугалась своей догадки. – «Живой не отпустят!»
-Ребята, я ничего не видела,
я сейчас уйду, – пропищала я. – Меня лялька ждет!
-Нет, вы как хотите, –
рассердился Дим Мороз, – а я воспользуюсь тэта-генератором. И в своей работе на
эту тему целую главу сделаю. Про материнский инстинкт.
-Это не инстинкт, – сказала
я. – Это любовь.
Дима вытащил из кармана
какой-то узкий цилиндр, покрутил на нем цветные кольца, и поодаль от костра возникла
небольшая елочка, пушистая и какая-то веселая.
Я не поверила своим глазам.
Это бред какой-то. Сон под открытой форточкой. Студенты-дипломники, одетые
дедами морозами… Институт Дедов Морозов? Русский аналог Гарри Поттера? Бр-р-ррр.
-Дима, а дальше-то что? –
спросил его товарищ.
-Да, Дим, ты, конечно,
добрый, но что теперь?
-Ничего, – ответил за Диму
еще кто-то. – Я предлагаю не морочить юной мамаше голову и рассказать, кто мы
такие.
-Согласен. В конце концов, ей
все равно никто не поверит, – сказал Дед Мороз справа от меня и предложил мне
сесть. Сзади меня действительно оказалась складная табуретка! Я села, тут же
разулась и вытянула ноги к костру. Было в этом огне столько забавного: он
горит, а дров никто не подбрасывает!
-Вы, короче, волшебники, –
сказала я, сама себе не веря.
«Волшебники» тактично
рассмеялись. И кое-что рассказали.
Все они – наши потомки,
притом не очень далекие. Им нужен материал для дипломных работ, а Диме – уже
даже для докторской диссертации (оказалось, он – вроде руководителя группы).
Переброску во времени разрешают только авторам самых перспективных работ.
Многие пишут о древней Руси, царской России, СССР. А вот эти – о современной
мне России. Им мало одних рассказов бабушек и видеоматериалов. Под видом дедов
морозов они приходят в дома и своими глазами видят особенности нашего мира.
Димин коллега, Артур,
заметил, что хотел было изучать Древний Рим, но внешностью не вышел. Артур был
родом из Якутии.
А Дима глядел на меня и
улыбался. Глаза блестели, хихикались шутки, и даже густая белая борода не
скрывала его интереса. Но мне уже было пора. Я засобиралась, и тогда Артур
сказал:
-Дима, может быть, дадим ей
термокоммуникатор?
-Разве у нас остался? –
радостно спросил Дима и вскоре протянул мне перстень из белого металла с
прозрачным камнем.
-Нет, спасибо, мне и елки
хватит, – засмущалась я.
-Это прибор. Он реагирует на
резкое уменьшение температуры. Снимешь и бросишь в снег, или еще куда-нибудь в
холод.
-В холодильник можно? –
спросила я.
-Не желательно. Там оптика, а
в вашем холодильнике ничего не увидишь. Если будет нужна помощь, скажешь: «Дед
Мороз, помоги».
Я засмеялась. «Елочка,
зажгись!»
-Ты не смейся, – обиделся
Дима. – Нам приходится сложнейшие приборы замаскировывать под простые, и пароли
так же. Помнишь «По щучьему веленью?..»
-Тоже вы? – я уже ничему не
удивлялась.
Мы горячо попрощались, я
оделась, и вместе с елкой побрела к дороге. Передо мной летел маленький
светящийся шарик. Он довел меня до шоссе и сиганул обратно. А я осталась ждать
автобуса в город.
И тут подъехал «Газик»,
откуда вышли мужички и подошли ко мне.
-Лесотехническая инспекция, –
представились они. – Откуда елка?
Мое сердце упало прямо в
сапоги. Я ничего не могла им ответить.
-Я ее не пилила, – пропищала
я.
-А что в сумке?
В сумке был топор. Я начала вяло
оправдываться.
-Да вы посмотрите, топор
новый. Еще в масле. Я его ни разу не использовала! Сегодня только купила на
базаре!
Они стали разглядывать
фонариками топор.
-И в лесу ни одного пенька!
Вы найдите, где я спилила! Нет такого места!
Они перевернули елку. Спила
не было. Там, где у ствола был торец, росла кора!
Мужики удивленно
переглянулись.
-Пройдемте, – сказал один.
-Я никуда не поеду! –
отчаянно закричала я. – Меня Митька дома ждет!
-А меня – Галина Ивановна! –
заржал лесник.
Что я могла одна поделать с
тремя мужиками?
-У меня денег нет, – заявила
я. – Отпустите, а то хуже будет! Шакалы, достали! – мои нервы сдали
окончательно. Слишком странный был вечер.
Меня бы, наверное, тут же
убили. С меня сняли Димин перстень. Я пнула хама по руке, и перстень упал в
снег. И я завопила: «Дед Мороз, помоги!»
