Анна Ведерникова. Поколение бархатцев

Глава вторая. Барышня-крестьянка

1. затишье перед бурей

Без «УАЗика» в деревне делать нечего. «УАЗик» – машина, «Урал» – мотоцикл, остальное – куча ненужного металлолома. Но мы как бы не в деревне живем, поэтому я был горд своей «шестеркой», пусть и повидавшей, но вполне боевой машиной. Надо тебе в лес – пожалуйста, надо в город – четыре часа по шоссе – и готов! Это я раньше по шоссе не ездил, автобусом ехать дольше и сиденье затекает, то ли дело поезд. А теперь расстояние между городом и деревней для меня значительно сократилось. Водил я, конечно, пока еще не ахти, но это можно никому не говорить. Зато у меня водительский стаж чуть ли не больше, чем стаж беготни в штанах. Нормально было для пацана в пять лет управлять трактором.

Все это и многое другое составляло предмет наших с Машкой разговоров по дороге в город. Я ехал на серьезный разговор с Олегом, а моя рыжая душа – по делу. По умному.

Когда она призналась, что читала мои книги, я не придал этому значения. Но вскоре выяснилось, что читала она очень много, и не «русские сказки». Очень, говорит, хотела до тебя хоть чуть-чуть подрасти. Булгаков ей не понравился, хотя, похоже, она поняла многое из «Мастера». Этим меня очень удивила. Редко сейчас встретишь человека, который не закатывает глаза при имени этого романа. Она прочитала Оруэлла и долго ходила под его впечатлением. А уж как она влюбилась в Бунина, а потом прибегала ко мне и зачитывала вслух то, что особенно понравилось… «Я пожила, порадовалась…» – читала она и дальше не могла, ревела в мою коленку.

В середине июля я спохватился. Девочке семнадцать лет, самое время учиться! Оказалось, что техникум она закончила почти без троек, и я сказал, что ей пора в институт. На очное отделение экзамены уже начались, но на заочку мы еще успевали подать документы. И вот, недолго собираясь, рванули в город. Все предметы в нашей школе давали одинаково плохо, поэтому большой разницы, куда поступать, не было. Моя девочка выбрала педагогический, филфак, и хоть шансы поступить у нее были небольшие, я надеялся, что как-нибудь – на коммерческой основе, на будущий год или на факультете попроще – она все-таки начнет учиться.

Больше всех такому исходу, пожалуй, обрадовалась бы ее бабушка, со своей теперь уже древней непосредственностью.

Я выгрузил золотко у института, предоставив ей возможность самой вести взрослую документально-бумажную жизнь. Пообещав забрать ее через полчаса, я прямиком направился в логово Олега.

Он, не спрашивая ни о чем, потребовал кофе и «покушать», накормил меня с дороги, и только потом стал тратить свое драгоценное время по прямому назначению.

-Отчет твой годится, – оценил он. – Ребята проверили, данные реальны, работа качественная.

Повисла пауза. И, пока не последовало совершенно логичное «но», я сказал:

-Олег, у меня к тебе есть одна просьба… Она, в общем-то, и дела тоже касается…

Теперь он прервал повисшую паузу, согласившись таким образом эту просьбу выполнить:

-Говори, говори.

-Есть у меня одна знакомая… Барышня-крестьянка.

-Это которая с тобой живет, – уточнил Олег.

-Э-э… Да, ребята тщательно меня проверяли. Она самая. Ты что-нибудь о ней знаешь?

Олег задумался.

-Молоденькая, рыжая. А что тебя интересует?

-Ты понимаешь, Олег, у меня есть смутные сомнения. В общем… как-то быстро она всё усваивает и перевоплощается из крестьянки в барышню. Она милый ребенок, ты просто проверь, так ли это.

-Серафим, – серьезно и даже осуждающе сказал Олег. – На будущее, учись, пока можно. Никого никогда не вмешивай в личную жизнь. Мало ли, какой я окажусь засранец. Понял?

-Понял. Я тебя ни о чем не просил.

Олег почесал подбородок указательным пальцем. Волосы изнутри щекочут?

-Добро. Ты меня ни о чем не просил, я сам пробил твою барышню по своим каналам. О результатах я тебе сообщу, как всякий порядочный человек. Так?

Ну вот, мы и поняли друг друга.

-Теперь дело. Серафим, я не знаю, какова будет судьба нашего проекта.

-Проблемы? – понял я. – Мафия.

-Да нет, с мафией… ну ты сказанул – мафия… С местными бандитами и властями я договорюсь свободно, ты не заморачивайся на эту тему. Нам не хватает такой мелочи, как идея. Без идеи нельзя строить супермаркет. Ты понимаешь, о чем я?

-Ну, о маркетинге! – я довольно начитался на эти темы.

-О нем, родном. Фигня в том, что не пойдет народ в дорогой магазин, построенный на месте дешевого рынка. Из принципа не пойдет. Такую игрушку отобрали!

-Олег, можно же другое место для рынка найти. Поближе к вокзалу, чтобы им же меньше баулы таскать.

-Вот. Ты попал в точку. И вот смотри, в каком я положении. Я хочу вложить деньги – раз. Хочу помочь тебе – два. И хочу остаться беленьким – три. Теперь, если я затеваю такую переделку вашей деревни, я втягиваю тебя. Получается, одним маркетом не ограничиваемся. Чтобы было больше отдачи, я должен обустроить новый рынок. Это – опять вопросы с местными коммерсантами. Далее. Чтобы люди могли много покупать, они должны много получать. Значит – что? Инвестиции в ваше градообразующее предприятие.

-В смысле – в «комбикорм».

-Теперь посчитай?

-Короче, слишком дорого, – ясно, второй тысячи баксов мне не видать.

Олег снова почесал подбородок.

-Серафим, мне надо как следует подумать и посоветоваться с народом. Ты не сильно обломаешься, если еще маленько посчитаешь?

-Что, рынок тебе обсчитать?

-Понял, умный. В общем, твоя штука баксов уже твоя. Если сделаешь рынок, будет еще столько же.

Сколько: две или одна, я не понял. А переспрашивать не стал. Рынок прикинуть куда легче, раз он уже есть, надо только перетащить. Поэтому даже тысяча меня более чем устраивала.

-В общем, заедь ко мне через месячишко. Мои товарищи примут решение, я тебе обскажу.

-Олег. Если вы затеваете серьезное дело, надо действовать быстро и решительно.

-Чтобы не обогнали? – ухмыльнулся он.

-Чтобы сомнения не ослабили вашей смелости и силы удара.

-О! – он вскинул брови. – Запиши, а то забуду.

-Это не я, это Цезарь, – похвастался я.

-Тем более запиши. Ну? Мне пора, – он встал, пожал мою руку, и мы оба вышли из кабинета.

-Ларисонька, юноше как договаривались, – приказал он и удалился.

Ларисонька подсунула мне ведомость с моей фамилией и цифрой «3 950 руб.» и велела расписаться, после чего выдала конверт и мило улыбнулась.

-До свидания, – сказал я и удалился вслед за Олегом.

Что и говорить, мне повезло: одним махом годовую зарплату кондуктора. Или там учителя-трудоголика. Будет на что поучить мартышку. Меня скребли кошки за то, что я не доверял ей, но иногда брали такие сомнения…

Я не увидел ее на крыльце педа, поэтому решил зайти внутрь и посмотреть там. Пока топтался, купил какие-то пособия для абитуриентов, напечатанные в институтской типографии. Еще я готовился по таким, похожим, только в другом университете и на другую специальность. И было это восемь лет назад…

Надоело топтаться в холле, и я пошел искать приемную комиссию филфака. Там рыжей не было, и сказали, что девушка с таким странным именем – Марионелла – к ним не подходила.

Ситуация критическая. У меня в лопатнике тысяча баксов, девка пропала… Мозги начали активно работать. Вариант первый. Все нормально, она просто заблудилась. Она увидит мою машину и подождет возле нее. Вариант второй: она проворачивает свои дела, о которых я не знаю. Тогда она тоже выйдет к машине и будет притворяться, что заблудилась. Вариант третий – похищение. Бред, но бывает. 

Пока я метался и сомневался, это чудо торчало в соседнем корпусе. Как оказалось через десять минут, когда она подошла-таки к машине.

-А еще не прошло полтора часа! – округлила она свои накрашенные глазки.

-Ты где пропадаешь? – стараясь казаться равнодушным и не наорать, спросил я.

-Я так подумала, может, мне попробовать на ин-яз? Я увидела, что висит объявление и спросила, где, и пошла в другое здание… – лепетало чадо.

-Маша, ты или совсем дура, или хорошо притворяешься, – разозлился я. – Какой тебе ин-яз? На ин-яз люди за три года готовятся. Там такие бабки платят! Зачем тебе этот ин-яз, с коровами разговаривать?

Маша обиделась и отвернулась.

-Тебе еще не надоело считать меня дурой? – вдруг спросила она.

-Маша, пойдем скорее подадим документы на твой филфак, скоро комиссия закрывается. И узнаем, какие когда экзамены.

Маша молча, не глядя на меня, пошла к дверям института и скрылась за ними. Я снова стал чувствовать себя виноватым. Чтобы хоть как-то успокоить свою совесть, я пообещал про себя, что куплю ей шикарное зеленое платье с вырезом до пупа, как только она сдаст экзамены. Рыжим, говорят, идет зеленое.

А еще я проехал до ближайшего цветочного магазина и купил ей маленький цветочек. Один. Чтобы не расслаблялась.

Машка уселась на переднее сиденье и сказала:

-Экзамен через три дня, потом еще через три, и потом зачисление.

Я протянул ей цветочек, она взяла его двумя руками и так трогательно улыбнулась… Поперек коленей он не поместился, и она так и ехала, держа его вертикально.

Мы приехали к тетке Наде, она нас, естественно, накормила, и я усадил девчонку за книги. Добро, в теткиной библиотеке был приличный подбор литературы.

-Серафим, – шепотом спросила тетка, когда мы остались на кухне вдвоем. – Это та самая, которой ты давеча звонил?

-Теть Надя, это дочка одного хорошего человека. Ей дадут общежитие на время сессии, просто я боюсь ее одну оставлять. Пообещал приглядеть.

Тетя Надя улыбнулась, мол, кого ты обманываешь, а вслух только сказала:

-Хорошая девочка.

Не стоило, действительно, видеть в моей рыжей белочке только деревенскую пэтэушницу. Я познакомил ее с приличным маникюром и парикмахерской, не той, нашей, где одни тупые ножницы на весь лес. Для дамского просвещения купил ей «Космополитан», кажется, в Аленином доме не было другого чтива. В общем, пофеечковал снова и, надо сказать, результат был выдающийся. Если поставить рядом мою причесанную клушку и холеную вычищенную Алену, сложно было сказать, кто из них привлекательнее. Машка, пожалуй, даже выиграла бы – за счет молодости и блеска в глазах.

Я ей купил, как и хотел, зеленое платье. Я не большой знаток женского тряпья, меня всегда больше интересовало, как это снимается, но, кажется, вещь пришлась на свое место.

Один раз только за все время Машка снова смутила меня и почти разозлила. Перед очередным экзаменом она попросила у меня «рублей двести». С учетом того, что это произошло вообще впервые, я дал, но спросил, зачем. Ведь я сам покупал ей все, что считал нужным, а то, что считала нужным она, видимо, просить у меня стеснялась. Даже те пять тысяч, что я оставлял ей тогда, уезжая, она не тратила, я заглянул потом в ее чеки – из любопытства, а купила это несчастное руководство для чайников, дорогое, как все компьютерные книги, а кроме него – только хлеб и простейшие продукты. Даже неловко стало, скупым она меня считает, что ли?

Но то, что она попросила денег – и сразу столько, и срочно, пока я не уехал, подбросив ее до института…

Когда я ее забирал, она держала в руках объемный пакет, судя по ее рукам, легкий и мягкий. Может, купила себе мягкую игрушку и стесняется показать?

Я только ухмыльнулся.