Анна Ведерникова. Моррисон жив. Продолжение

Кота осветила сиреневая молния.

Нэся кое-как оделась и вышла. Кот присел рядом у окна и тихо заговорил:

– Булка... Как тебя по-нормальному зовут?

– Т-таня. А тебя? – машинально спросила она.

– Я – Кот по имени Серега. Тань, не обращай внимания на эту парочку. А его ты лучше забудь, это я тебе честно говорю.

Булка приподнялась, прикрываясь простыней, лиловой от света молний.

– Ты хоть понимаешь, что мелешь? – тихо, с негодованием спросила она, а Кот понял ее упрек как "Что тебе от меня надо?”

– Тань, я хочу тебе добра. Поверь мне, я – твой друг. Я успел очень привязаться к тебе И если что произойдет – ты знай, что я всегда готов тебя выслушать и помочь.

– Что может произойти? – на грани срыва на крик выдавила Булка; молнии тоже пригрозили Коту.

– Ну, после всего, что сегодня произошло, когда он получил все, что хотел, все может измениться.

Молнии исхлестали Кота по лицу, словно выражая волю Булки.

– Что произошло? Когда? И что он получил? Ты можешь говорить нормально?

– Нормально? Изволь! Пока мы ездили на экскурсию по Караганде, Валиант тут приобрел очередную дуру!

– Ты про меня? – тихо, удивленно спросила Булка. За окном грохнуло.

Кот понял по ее растерянности, что Валиант в своих байках опять выдал желаемое за случившееся. Не желая больше травмировать Булкину гордость, он перевел разговор:

– Ну, слава Богу! А то, пока этот бес возил нас по всему городу, я такое передумал. Очень боялся за тебя, спроси Нэсю, если не веришь. Я боялся не того, что Валиант тебя...

– Приобретет, – язвительно подсказала Булка.

– ...а того, что он тебя...

Последние слова Кота заглушил страшный грохот и лицо осветилось ярким разрядом за окном.

– Чего он меня? – спросила Булка. Лучше б не спрашивала.

– Продаст, чего!

Булка дождалась следующей молнии, чтобы разглядеть, не смеется ли он.

– Серьезно. Был случай в практике. Рассказать? Ну, тогда будь готова сильно в нем разочароваться. И учти: это – правда, тебе любой с нашей тусовки подтвердит. А может, и сама "жертва”, правда, сомневаюсь, что ей будет приятно...

В общем, как-то предлагает твой распрекрасный Валиант одной "пионерке” за так похавать. А та не то, чтобы жрать хотела – влюблена была, вроде некоторых. И он ведет ее в какой-то ресторанчик, сажает ее рядом с каким-то взрослым дяденькой...  Короче, хавка была оплачена именно им. А взамен Валианту было предложено привести девочку. Что он и сделал. Так вот, хавают они втроем, и тут наш герой встает, откланивается и уходит "на минутку”.

Мы сидели на берегу, когда он вернулся. Мы спросили, где эта девочка, что ушла с ним. Он ответил... не помню, что. То ли, что домой уехала, то ли еще что-то. А потом, минут через десять идем мы с Теплым по улице, и тут визг: Ка... девочку эту дяденька держит за руку, а она вырывается. Ну, мы вмешались, дяденьку помяли, он объяснил, где приобрел права на девочку, а саму девочку мы нашлепали и поставили в угол, потому что нечего водиться с плохими Валиантами. Вот и вся историйка. Ну, как?

За окном бесилась природа, пыль билась о карниз и звонко стучала. Булка молчала. В ее голове все перемешалось. Где-то она уже слышала отголоски этой истории, именно их она запрещала себе вспомнить в такси.

– Нормальный рассказик? – не унимался Кот. – Конечно, немного неправдоподобный. Неправдообразный. А вообще я могу еще рассказать, много таких. Про того же любимого героя. Как он поехал с другой девочкой в Энск, а девочка вернулась одна и три года бегала от него, как от прокаженного... Как третья девочка связалась с ним и в конце концов умерла от передозировки... А так была приличная девочка, отличница, в музыкальную школу ходила. Как следующая девочка... – и тут он резко замолчал, потому что Булка вся тряслась: ее зубы бешено колотились, плечи дрожали.

Наступала сильнейшая гроза. О карниз ударились несколько капель и спустя долю секунды хлынул мощнейший ливень. Вода шла сплошным потоком.

Пошел дождь, сбивший пыль, поднятую небывало сильным ветром, наполнивший живительной влагой пересохшие ручьи, смывший все неправдоподобно яркие краски,  подготовивший почву к новым всходам.

Ливень, такой же мощный, но тихий, лился и в Булкину подушку. Кот не торопил Булку с успокоением, он думал, что надо дать ей выплакаться, тогда потом ей будет легче. Почему-то он был уверен, что это "потом” неминуемо наступит.

Дождь за окном не иссякал, огромные молнии, как кривые ветви гигантских деревьев, ежесекундно пронзали небо и освещали окрестности ярким, гораздо ярче дневного, коротким и мертвенно-сиреневым светом.

Булка успокаивалась. Ее все еще передергивало от всхлипов, когда она спросила:

– Я, наверное, выгляжу ужасно, да? – и закрыла лицо, повернутое к Коту. Он ответил:

– Нисколечко. Наоборот, ты знаешь, когда плачешь, глаза потом так блестят, и губы такие яркие, наверное, потому что их кусаешь, или что...

Кот достал из кармана бутылку вина и предложил Булке. Та отхлебнула и вскоре совсем успокоилась.

Кот достал из-за пазухи что-то шелестящее. Это оказалась шоколадка. Но от жары и от Кота она стала мягкая, как кисель, и они с Булкой по очереди слизывали ее с фольги. Кот вспомнил анекдот про хиппи, который во время панихиды вбегает в зал, кладет что-то в ноги покойному, а сам весь мокрый, запыхавшийся...

– Его спрашивают: «Ты чего такой?» А он говорит: «Да, весь город обегал, цветов нигде нет. Так я ему шоколадку купил».

Теперь на Булку напал безудержный смех. Она хохотала до икоты, которую потом тоже запила вином.

Дождь стихал. Он уже не лился сплошной стеной, а на куске горизонта, видимом из окна, появился темно-голубой просвет. Стихия уходила на запад, там, видимо, тоже кому-то было тяжело.

К Булке пришла мысль: а чего добивается Кот своим визитом? Чтобы проверить свою догадку, не прекращая разговора, она постепенно начала стягивать простынь, которой прикрывалась, и наблюдала за взглядом Кота. Игра продолжается! Глаза Кота приклеились к границе белого полотна, сползающей все ниже. Наконец Кот вскочил на ноги и сказал:

– Укройся, а? Я же не табуретка, а мужик.

Булка засмеялась и тоже встала – назло. Ее осветила желтая молния.

– Ну, красивая, да. Очень красивая. Черт, ну че-ж ему еще-то надо?!

Кот открыл дверь, чтобы выйти, но Булка окликнула:

– Эй!

Он замер, но не поворачивал к ней головы.

– А кто та девочка, которую он продал?

– Догадайся сама, – ответил Кот, выходя.

– ...Калифорния? – предположила Булка.

– Спокойной ночи! – крикнул Кот и хлопнул дверью.

Булка осталась одна. Дождь закончился, лишь редкие, но такие же красивые вспышки молний напоминали о грозе.

Она вышла на балкон. Воздух был необыкновенно чист. Внизу, казалось, вместо асфальта была сплошная вода. Булке хотелось быть водой. Ей хотелось быть мокрой травой, кирпичом на стройке, крутым "Джипом” у подъезда – только бы не Булкой в Караганде в ночь, когда была гроза. Она вспомнила недавний разговор с Валиантом о самоубийстве. "Надо будет спросить, – подумала она, – как жить, если нет смысла жить. Что делать, если не знаешь, что делать”. И сама себе ответила: "А вот так: через перила – и пошли все к такой-то матери!” А потом вспомнила, что Валианта для нее теперь, наверное, уже не будет. Да был ли он для нее?

Булка стояла, опершись на перила и на стену балкона и не знала, что с другой стороны на эту стену опирается Калифорния, стоящая на смежном балконе.

Калифорния плакала. Она знала, что завтра он уедет и – кто знает? – вернется ли когда-нибудь? Он всегда приезжает внезапно, и всегда этому бывает конец. Каждый раз с ним – толпа народа, в том числе «пионерки» всех мастей... Сегодня он приехал с этой Булкой, и хоть он говорит, что между ними ничего нет и быть не может, что Булка – Нэсина жена и так далее, но она-то видит, как они друг на друга смотрят.

Калифорния каждый раз при встрече с Валиантом убивала себя за то, что предпочла эту сытую жизнь своей любви, а теперь уже ничего не исправишь: после золота в навоз не тянет...

До утра оставалось три часа, и еще можно было все бросить, поехать с ним, и тогда все Булки ей будут побоку... Если б эта Булка видела... Впрочем, она и так кое-что видела: Калифорния целовалась с Валиантом прямо на глазах у этой овечки...

Еще три часа можно любоваться им – спящим, или разбудить... Целая вечность.

–– –– ––

3. Моррисон жив

В едва освещенной нише вагона продолжают свое путешествие господа неформалы. У них наконец есть билеты в плацкарт, а еще – два ящика вина, которое, впрочем, быстро убывает.

К прежней компании присоединилась четверка дембелей, усвоивших выгоды поездки с гитарой, сначала просивших ее напрокат в свой другой конец вагона в обмен на замечательную водку, но потом решивших, что они и тут посидят, послушают, что сейчас на гражданке поют. Гребенщикова они сразу забраковали как не соответствующего их уровню развития, зато Егор Летов у них пошел на "ура”. Они даже побратались на радостях с Валиантом после третьего исполнения "Все идет по плану”. Когда же гитара попала им в руки, под свой нестройный аккомпанемент они затянули что-то "родное”: мат-перемат и немного армейской лирики.

Час от часу они становились все развязней; теперь же они развалились, забив Булку в угол. Булка сидела спокойно и не обращала внимания на пьянеющую компанию. Ближе всех к ней сидел и вонял на нее утопленными котятами загорелый парень в майке, из декольте которой на мир божий глядела татуировка "Николай Иванович Селиверстов”. Вскоре Булка почувствовала на своем плече лапу "Николая Ивановича” и тут же осторожно стряхнула ее. Почесав чресла Николая Ивановича, рука вернулась на прежнее место, только теперь сползла до Булкиной талии. Так начала борьба Булки с Рукой. Постепенно война набирала наглости и уверенности.

Кот заметил, что Булка заерзала, только тогда, когда Николай Иванович уже изучал подрубашечное содержимое Булки. Он встал и пригласил дембеля в тамбур на пару слов, где объяснил, в каких войсках служил, когда демобилизовался и то, что Булка – его девушка, и если что... Николай Иванович извинился, сказал "прости, братан, базару нет” и инцидент был улажен.

Вскоре проводница разогнала "всю шоблу” по местам, правда, уже через полчаса дембеля разнюхали, что через вагон тоже есть гитара, и проводница там – "своя девка” и до утра пропали.

–– –– ––

Валиант в доску пьян. Он все больше и больше отчуждается от Булки. Иногда она ловит на себе его стеклянный взгляд, и так хочется дать ему в челюсть, или крепко-крепко поцеловать... Она не знает, любит его или ненавидит. Одно знает точно: она ему не нужна. Его душа свободна, в том числе и от любви. И это называется свободная любовь!

Нэся свешивается с Булкиной полки (для пущей безопасности обеих положили на верхние полки, но они улеглись вдвоем на одну) и просит "кинуть в нее чем-нибудь похавать”. Начинается обмен остротами.

– А что, Нэся, правда, что ты – лесбиянка? – спрашивает Макар. Нэся скрывается под Булкиной простыней.

– А ты – лесбиян!

Они квиты. Макар возмущается неприступностью Нэси; она не любит мужчин.

Скоро все успокаиваются, а Булка и Нэся, лежа рядом, смотрят в окно.

– Нэся, смотри: вон опять населенный пункт!

– Ты лучше посмотри, какое бешеное небо! – шепчутся они.

И тихо-тихо Булка спрашивает:

– Ты как относишься к свободной любви?

– В каком смысле?

– В любом... ну, или в каждом. Вот когда сегодня – один, завтра – второй, это как?

– Дурь полная, по-моему. Это какие-то больные себе в оправдание придумали. Вообще, само словосочетание иррационально. Вот смотри: любовь – это привязанность, плюс еще что-то, но главное – привязанность, то есть – несвобода. И что получается? "Свободная несвобода”. Короче, если свободная, значит, не любовь. А как тогда без любви? Как кролики, что ли? Да и то кролики, наверное, испытывают что-то вроде любви. Вообще, все так запутано... Но ты поняла, да, что я хотела сказать?

Булка понимает. Нэся сказала вслух ее собственные мысли. Вчера Нэся вытащила ее с балкона, и они долго разговаривали. Нэся ставила рассказ Кота под сомнение, говорила, что он просто рисовался перед Булкой... Нэся искренне верила в Валианта. А Булку грызли сомнения. Сегодня утром Кот сообщил ей, что вчера, пока она там плакала, Валиант с Калифорнией закатили себе праздник любви. Булка не очень ему поверила, но палочка дрожжей разочарования, занесенная Котом в Булкину голову, уже начала делиться.

Поезд мчится на юг. Спят, обнявшись, Нэся с Булкой. Кот, глядя на них думает: до чего Валиант девушку довел, она уже от мужчин шарахается, с Нэсями целуется. А эта дрянь даже не подумал вернуть ей деньги на звонки домой, и на требование Кота ответил улыбкой: прайса нет! Но Кот-то знает, что Калифорния густо сдобрила милого деньгами. ...А как хороша вчера была Таня, освещаемая грозными молниями...

продолжение