Первое происшествие с нами случилось еще по пути. Я так и знала, что вляпаюсь куда-нибудь с этой Ленкой.

Усаживали нас на поезд мой папа и Ленкин воздыхатель. Последний долго беспокоился, удобные ли у нас места, хватит ли еды, присматривался к нашему пока единственному попутчику – молодому парню с азиатским лицом, потом решил, что ничего потенциально опасного нет в его весьма чахлой комплекции; когда поезд тронулся, долго махал Ленке вслед.

Мой папа ограничился последними «ЦУ» (ценными указаниями) и по-мужски скромной отмашкой.

Не успел поезд выйти за пределы города, а Ленка уже приставала с расспросами к соседу по купе, чем меня безмерно удивила: парень из-за внешней неказистости был явно не в ее вкусе, однако казалось, что серьезно ее заинтересовал.

Она увлеченно рассказывала, что мы едем в гости к вот ее (моего то есть) отца другу, он живет на Алтае и пригласил ее (меня то есть) летом приехать отдохнуть, и она (то бишь я) взяла Ленку с собой, потому что мы такие подружки, еще со школы…  Ленка трещала без умолку, а когда парень смог вставить слово и спросил, в каком месте Алтая живет наш знакомый, она осеклась и посмотрела на меня.

–На Катуни где-то, – отозвалась я.

–Я почему спрашиваю, – обернулся ко мне попутчик, – я сам там живу, вот на каникулы домой еду.

–Так Вы – студент? А где Вы учитесь? – оживилась Ленка.

–В медицинском, – скромно ответил тот.

–Ой, а у меня тоже там подружка учится, Костякова, не знаете такую? – парень смущенно улыбнулся, мол, извините, не знаю. – А я на филфаке, а она – на экономе…

Ленкин треп висел в воздухе, как столб пыли. Парень был явно тронут таким вниманием к своей персоне, скромно улыбался, вообще он показался мне славным малым.

В купе постучали, и вошел проводник. Ленка замолчала. Ее глаза бегали по вошедшему парню снизу вверх (итого метра два, не меньше) и справа налево (тоже, надо сказать, это было значительное расстояние).

Я с интересом наблюдала за Ленкой. Медовым голоском (расправив плечики, задрав головешку) она осведомилась, а когда мы будем в Бийске… а-а, понятно… а сколько стоит комплект постельного белья? – и так далее.

Проводник сделал свое дело – собрал билеты – и вышел.

Ленка замигала мне левым глазом (я сидела слева) и закивала в сторону закрывшейся двери.

Примерно через полчаса Володя (так звали нашего соседа) вышел, чтобы мы могли переодеться. Я взглянула на Ленку, и меня разобрал смех.

–Видела, какой мальчик?! – она, конечно, имела в виду проводника.

–Ленка, я все твоему Витьке расскажу!

–Дурочка, я же так – из спортивного интереса! И вообще – я не для себя стараюсь!

Я вспомнила, что у Ленки навязчивая идея – найти мне «мальчика» (у нее все парни от 16 до 35 лет были мальчиками), и она всегда ссылается на меня в таких случаях.

–Пойду-ка я узнаю чего-нибудь, – решила она.

–Ага, где тут туалет, например, – я не удержалась, чтобы не съехидничать.

–Нет, например, сколько стоит чай. Или нет… Ну, подскажи что-нибудь! Не для себя стараюсь!

Во время обеда Ленка усиленно скармливала наши съестные запасы, кстати, немалые, «голодному студенту» – Володе, а после куда-то пропала. Мы с Володей беседовали об Алтае, причем я узнала много полезного, что пригодилось мне в наших дальнейших злоключениях. А Ленки все не было. Я начала беспокоиться, но Володю вмешивать в Ленкины амуры не хотела, а сама стеснялась спугнуть Ленкину «удачу».

Наконец нервы не выдержали, и я отправилась в начало вагона под весьма благовидным предлогом (кружку помыть).

И что же?

Ленка стояла в дверях купе проводников и беззаботно трепалась с проводником. Но (тут я чуть со смеху не померла) не с тем красавчиком, который собирал билеты, а с его напарником, маленьким прыщавым пареньком. Я окликнула ее, она сказала: «Подождите, я сейчас» и подошла ко мне.

–Ну что, узнала, где тут кипяток дают? – поиздевалась я.

–Я спросила, можно ли взять одеяло, а он говорит: «А зачем Вам одеяло?», а я: «Ну, а вдруг я ночью замерзну, мне же лень будет идти к Вам за одеялом» и все такое.

–А где твой этот, качок?

–Да, – она махнула рукой, – он отдыхать пошел, они же по очереди работают.

–Не повезло, – усмехнулась я.

Ленка подумала, что это мне не повезло.

Мы стояли на какой-то станции уже полчаса, за Ленку я больше не беспокоилась: она предупредила, что они с проводником Толиком пошли «коня менять», то есть смотреть, как отцепляют один паровоз и пристегивают другой.

К тому же я спросила у женщины, которая подсела в наше купе на этой станции, стоит ли на платформе девушка в коротких шортах, а та ответила, что стоит, и хохочет с какими-то курящими спортсменами (очевидно, опять напала на каких-нибудь качков).

Поезд тронулся, а эта озабоченная все где-то торчала. В наше купе постучали, но когда я открыла, никого уже не было. Я выглянула в коридор и увидела, что из дальнего купе машет Ленкина рука. Я не поняла, зовет она меня или просто успокаивает: я, мол, тут, еду дальше.

Путешествие продолжалось.

Дело подходило к вечеру, даже можно сказать – к ночи, пора было ужинать, и я решилась вторгнуться в Ленкину новую личную жизнь. Я отправилась к последнему купе, где последний раз видела кусочек Ленки, робко постучала.

Мне открыли. Четверо «спортсменов», уже изрядно откушамши, несказанно обрадовались и стали звать меня присоединиться к ним. Ленка сидела между двумя из них, но когда она попыталась встать, ее тут же затянули назад. Я сказала: «Лен, ты как хочешь, мы ужинаем без тебя». Она ответила: «Подожди, я сейчас приду», на что компания дружно загоготала.

Я вернулась в наше купе, рассказала обо всем Володе, и с подкрепленными силами вернулась к Ленке. Однако на этот раз нам не открыли.

Володя, видимо, прочитал в моих глазах тихий ужас и начал действовать. Он ушел и вернулся с обоими проводниками. Толик открыл двери своим треугольным ключом, а второй зашел и сказал: «Так, всё, все по своим купе, через пять минут гасим свет».

Так Ленка была спасена.

Я отозвала ее в тамбур и обругала не самыми приятными словами. Она оправдывалась, что это нормальные парни, только малость перебрали, да че ты, я бы и сама с ними справилась. Ну что бы они мне сделали? Ну, не убили бы, в конце концов.

Я была так зла на безалаберную Ленку, что долго не могла уснуть. Спала весь следующий день.

А Ленка сидела у Толика и слушала его болтовню.

В Бийск мы приехали рано утром. Ленка распустила свои космы, накрасилась, будто ехала не в глушь алтайских гор, а в столицу. Дядя Алдар встретил нас у вагона, не сразу узнал меня без лохматой гривы. (Я исполнила свою давнюю мечту и подстриглась сразу, как сдала последний экзамен. Отрезала полуметровый хвост и стала похожа на мальчишку.) Он галантно познакомился с Ленкой, посадил нас в свой автомобиль и покатил в сторону, где вдали синели горы.

Мы с Ленкой задремали, а когда проснулись…

Нас окружала настоящая сказка. Кругом была такая красотища, что от нее, а не от порой опасной горной дороги кружилась голова.

Ленка на заднем сиденье металась от одного окна к другому и доставала меня своим «Анька! Погляди скорей туда! Теперь туда! А вон там!…»

Дядя Алдар добродушно усмехался. Конечно, смешно смотреть на двух дурочек, которые первый раз в жизни увидели что-то выше девятиэтажки.

Мы прибыли на место уже далеко за полдень. Дядя Алдар жил в очень маленькой деревушке, но его дом был впечатляюще большим даже для нас, горожанок. В нем все было обустроено, что называется, по последнему слову техники. О том, что дядя Алдар – состоятельный человек, я знала давно, но такого, признаться, не ожидала.

Он познакомился с моим отцом пару лет назад, когда приезжал в наш город по каким-то своим коммерческим делам. Отец возил его ящики с товаром, тот прилично заплатил за работу, а потом они сдружились, и дядя Алдар, когда снова приезжал, всегда обращался только к папе за помощью. Однажды дядя Алдар заехал к нам в гости, познакомился с мамой и со мной, и пригласил меня к себе погостить и отдохнуть. Я была не против вырваться из города в место, которое называется «экологически чистым». Только родители боялись отпускать меня, маленькую девочку, одну, пусть даже к хорошему знакомому. Наконец девочка подросла, закончила третий курс и сказала: все, этим летом я обязательно поеду.

Для спокойствия родителей, собственного удовольствия и ее радости, я взяла с собой Ленку. Она решила, что не может «сидеть на шее» у дяди Алдара, поэтому весь год складывала свою тощую стипендию, а теперь глядела на его апартаменты и смеялась над собой.

Нас приняли как дорогих гостей. К вечеру собрали большой стол, всех родственников и прочее население.

Ленка цвела. Кругом были одни «мальчики», а конкуренцию ей могла составить разве что я с пацанячьей стрижкой да штук пять старушек с раскосыми алтайскими глазами. Так что на отсутствие мужского внимания Ленка пожаловаться никак не могла. Королева деревни.

В первый же вечер ей сделали штук восемь предложений выйти замуж и остаться здесь. Она серьезно задумалась.

Кстати, мне тоже предлагали, но скорее в шутку или для успокоения, мол, ты тоже ничего, тебя бы только откормить да причесать.

А мне было все равно. Кругом было такое зрелище, что там ваша Швейцария! (Я, правда, в Швейцарии не была, зато по телевизору видела).

Я упросила Ленку и соседского пацана пойти осмотреть окрестности. Все последующие дни Ленка крутила амуры, а я с этим пацаном лазила по горам, прыгала через горные речки, причем он каждый раз смеялся и называл меня как-то, что по-местному значило «горная козочка». Я на «козочку» не обижалась, а пацаненка звала Козликом, тем более что его имени я никак не могла запомнить.

С Козликом мы обегали местность в радиусе десяти километров от дома дяди Алдара, и я жалела только об одном – что мой фотоаппарат сломался в Новый год под натиском папиного корпуса.

Мечта дяди Алдара откормить меня никак не осуществлялась, потому что все, что в меня впихивали три раза в день (а ела я как небольшой слоник), сжигалось в наших с Козликом походах.

Зато Ленка добрела на глазах. Долгие прогулки вдали от дома ей не нравились, зато у дома дяди Алдара вечно крутились ее ухажеры. Поэтому она добровольно взяла на себя обязанности по уборке особняка, училась у старушек готовить, чего дома никогда не делала, и даже предложила дяде Алдару помощь в его деле.

Дядя Алдар держал свою артель, если можно так выразиться. Они ловили в реке форель (дядя Алдар сам этим занимался, это явно ему нравилось), разделывали ее, готовили каким-то особым образом и сбывали в магазинах, в том числе в нашем городе.

Меня как экономиста интересовало это производство, но больше с финансовой точки зрения. Ленка же крутилась возле форели потому, что на дядю Алдара работали молодые мужики, с которыми можно было превосходно поскалить зубы в хорошем смысле этого слова.

С гастрономической точки зрения форель перестала нас обеих интересовать уже на третий день. В любом виде.

Так летели дни.